Победить «крокодилов» - Страница 21

Ралф нахмурился. Он вспомнил еще об одном открытии из разговора с Лорной. Если Рейчел позволяла себе поднимать руку на сына, он должен об этом узнать. Стьюарту была неприятна мысль, что мальчик скрыл этот факт от него, что его ребенок молча терпел и страдал от плохого обращения. Вероятно, боялся большего наказания. Это объясняло, почему за последние два года Эрик стал таким замкнутым, объясняло внезапные вспышки враждебности.

Ралф поднялся на веранду, снял промокшие ботинки и прошел на кухню в поисках сына. Но встретил лишь тетю и двух ее помощниц.

— Где Эрик? — спросил он. Дети часто прибегали на кухню после уроков, чтобы полакомиться куском домашнего пирога.

— Возможно, ты найдешь его с Чарли в кабинете, — ответила Шарлотта. — Они прошли туда после дождя. Если не там, то… — Она пожала плечами.

— Спасибо.

Ралф кивнул и вышел. Он решил, что лучше поговорить с тетей на столь щекотливую тему после ужина, когда Уинни и Лейла уйдут.

Ралф прошел обратно в холл, мимо лестницы и открыл дверь в кабинет. Кабинет располагался очень удобно, в передней части дома. Из комнаты вела еще одна дверь прямо на веранду, чтобы легко можно было выйти на улицу. Чарли и Эрик, сидя-за столом, увлеченно играли в шахматы. Они даже не слышали, что кто-то вошел.

Стьюарт подождал минуту. На ум пришли слова Лорны, что Чарли прижился и полюбил здешнюю жизнь. Он действительно стал больше чем просто служащим на скотоводческой станции. Эрику он заменил дедушку. Их объединяла настоящая привязанность друг к другу.

Рейчел, конечно, обижалась, а Ралф нет. Он понимал, что такие взаимоотношения необходимы ребенку. Тем более, что собственные семьи не могли их ему дать. Родители Рейчел жили в Сиднее, а его давно умерли. Мама в тридцать лет от рака груди, который обнаружили слишком поздно, чтобы спасти ее. А отец погиб во время наводнения десять лет назад.

Чарли был добр с Эриком. Всегда охотно уделял ему время, выслушивал все его просьбы и пожелания, помогал, чем мог. Он пользовался абсолютным доверием мальчика. Глядя на них, Ралф всегда сожалел, что в последние годы не смог наладить с сыном такой же контакт. Значит, придется снова завоевывать его любовь. Он только не знал, как ему преодолеть стену отчуждения, которую его сын выстроил вокруг себя.

Ралф постучал по двери. Чарли и Эрик вздрогнули от его неожиданного появления и подняли головы от шахматной доски. В глазах бухгалтера застыл немой вопрос, в глазах мальчика — беспокойство.

— Прошу прощения, что прерываю вас, но я хотел бы поговорить с Эриком. Ты не оставишь нас на некоторое время, Чарли?

— Нет проблем. — Чарли повернулся к мальчику. — Без меня ничего на доске не трогай. Мы закончим чуть попозже, если ты захочешь.

— Хорошо, — вздохнул Эрик. Он смирился, но с явной неохотой.

Чарли ушел. Ралф занял освободившийся стул, желая сесть поближе к сыну.

— Как дела в школе? — мягко спросил он.

Мальчик насторожился.

— А у нее ты спрашивал?

— Ты имеешь в виду Лорну?

Эрик кивнул.

— Я спросил, все ли в порядке.

— И что она ответила?

— Нет проблем. Сказала, что ей все нравится. А тебе, Эрик, нравится работать с Лорной?

Мальчик пожал плечами. Он заметно расслабился, когда понял, что Лорна не стала на него жаловаться.

— Она не плохая, — нехотя признал он.

— Я заметил, что ты не очень-то с ней дружишь. Знаешь, довольно нелегко приехать на новое место, где все чужие. Так же, когда ты ездишь в Сидней. Гораздо легче, если люди хорошо к тебе относятся, хорошо тебя принимают.

— Но это не значит, что тебе нравится это место, — заспорил Эрик. — Мне, например, не нравится Сидней.

— Ты думаешь, Лорне здесь тоже не нравится?

Мальчик нахмурился.

— Я не знаю. Я думаю, она ненавидит это место. Как мама. Но не показывает, — добавил он, вздохнув. — Пока, во всяком случае.

— Почему как мама, Эрик? — осторожно спросил Ралф.

— Она выглядит так же.

— Нет, не правда.

— Она одевается как мама. И она красивая.

— На свете много красивых женщин, которые носят модную одежду. Но в душе они все разные, — начал объяснять Ралф. Теперь слова, сказанные Лорной, приобретали для него новый смысл. — Разве ты не видишь разницы, Эрик?

— Может быть, — пробормотал он.

— Должна быть какая-то разница, — настаивал Ралф.

— Ну, она никогда не сердится, — медленно подтвердил мальчик. — И ей нравится Айви, Она не унижает ее и не обзывает.

Как Рейчел, подумал Стьюарт. Его жена проявляла расистские наклонности, хотя он сам был резко против этого.

— И она никогда не выгоняет Джерико, даже если он немного хулиганит. — Здесь Эрик даже улыбнулся. — Поэтому он и занимается. С удовольствием. Как и я. Он сам мне признался.

— Значит, Лорна хорошо справляется со своей работой.

— Наверное, — мальчик снова пожал плечами.

— Ты не должен судить о Лорне по своей маме сынок. Это нечестно.

— Наверно, нет, — неохотно согласился Эрик.

— Что из того, что делала мама, как ты опасаешься, могла бы сделать Лорна? Чем ты напуган?

Тяжелый обвиняющий взгляд.

— Ты знаешь.

— Нет, я не знаю.

— Она тебя тоже била. И кричала. Я сам слышал.

Великий Боже! Он даже не представлял, что Эрику известно о приступах раздражения его матери. Они всегда выясняли отношения за плотно закрытыми дверями, чаще всего в их собственной спальне, когда их ребенок уже должен был спать. Иногда, очень редко она срывалась при сыне: И, тем не менее, Ралф продолжал думать, что надежно защитил Эрика от самого худшего. Оказывается, ребенку тоже доставалось.